01:19 ЧИНГИЗИДЫ | |
 Само название «Төре» употреблялось в смысле «господин, князь, принц» и использовалось для обозначения всех потомков Чингисхана по мужской линии независимо от занимаемого места в статусной иерархии титулов. Слово «Төре» происходит от слова «төр» - почетное место в обществе. Казахи по сей день, приветствуя гостя, говорят: «Төрге шығыңыз - садитесь на почетное место», к юношам и мальчикам обращаются: «Төре жігіт, төрем, төре бала». Слово «Төре» у казахов имеет еще один смысл - руководитель. У төре было единое клеймо, называемое «хан таңба» - ханская тамга, напоминающее по внешнему очертанию декоративно прописанную латинскую букву «т»; персональные перстневые печати каплевидной формы являлись исключительной монополией чингизидов. Привилегированное положение Привилегированное положение төре было юридически оформлено во многих нормах обычного права. Төре - степная аристократия, ведущая свою генеалогию от общего предка Чингисхана и Қожа - потомков пророка Мухаммеда, принесших в казахскую степь ислам, и считались в казахской степи ақсүйек - белой костью: т.е. благородной крови. Сохранилась пословица, в которой отражено уважительное отношение народа к чингизидам: «Төренің сүйегінен көпір салса, басып өтпе - если из костей султана проложен мост, не наступай». Остальных называли қара сүйек - черная кость, простолюдины, у которых была своя элита - батыры, бии - народные судьи, которые были социальной опорой ханов. В отличие от остальных членов казахского общества төре не подлежали суду биев и могли быть судимы только ханским судом. Казахи руководствовались законным сводом Тауке хана, именуемым среди казахов «Жеті жарғы - семь сводов», который гласит: «Кто убьет султана или ходжу, тот платит родственникам убитого құн (штраф - Б.О.) за семь человек. Обида султана словами наказывается пенею в 9 скотин, а за побои - 27 скотин». Привилегии төре в общественной жизни казахов распространялись не только на сферу политико-правовых традиций, но и на нормы повседневного этикета. В разговоре с ханом или султаном простолюдины не могли называть его по имени и вместо него должны были употреблять слово «тақсыр». При приветствиях, выражении благодарности они были обязаны говорить «Алдияр!» (сокращенное от «Алла жар - Бог в помощь» - Б.О.), приложив обе руки к груди или одну правую руку к правому колену. Если при случайной встрече с представителем «белой кости» простолюдин сидел верхом на коне, то он должен был сойти с лошади и преклонить одно колено перед султаном, а тот в знак приветствия клал встречному свою правую руку на плечо и отвечал: «Аман ба? - здоровы ли твои сородичи, и цело ли поголовье скота?» Ханы клали свою руку и на плечи послов. Джон Кэстль, побывавший в ставке хана Младшего жуза Абилхаира в 1756 году, написал: «Во время быстро прошедших трех часов аудиенции хан дал мне пищу своей рукой и преподнес кобылье молоко қымыз - кумыс. И прощаясь, в знак уважения опустил свою руку на мое правое плечо. Это, как я узнал, признак особого уважения». Он написал и о том, как в знак благодарности за то, что он нарисовал портрет ханского сына, жена хана из-за шымылдық - занавесы собственоручно угостила его чашкой кумыса, что тоже является знаком большого внимания. Об обособленности төре говорит и то, что для женщин этого сословия был установлен строгий барьер при выходе замуж за мужчину «қара сүйек - черной кости». Если таковое случалось, она теряла привилегию своего сословия, тогда как женщина «қара сүйек - черной кости», став женой султана, автоматически причислялась к төре. Чингизиды женили своих сыновей на дочерях других төре или қожа. И дочерей своих выдавали замуж таким же образом. Знаками отличия төре являлись также особые цветные маркеры их одежды и основных компонентов внешнего и внутреннего убранства личных жилищ: преимущественно красная окраска разных оттенков верхней одежды и белый цвет конусообразных шапок, отороченных снизу исключительно мехом чернобурой лисицы; наружного войлочного покрытия юрты и кошмы для сидения внутри нее. Эти цвета чингизидами были выбраны потому, что у казахов красный цвет означает солнце, то есть величие и высоту, а белый - правду, справедливость. Таким образом төре давали знать всем, что они выше других и являются гарантом процветания государства, которым они правят. У ханов и султанов юрты были белого цвета. Например, у хана Кенесары Касымулы было пятнадцать белых юрт. В кошме, покрывающей юрту, нарочно делали отверстие, через которую была просунута пика, указывающая, что эта юрта принадлежит төре-султану. Курбангали Халид, автор «Тауарих хамса - истории пяти стран Востока» пишет, что у чингизидов были знамена разного цвета: «Со временем Полат вручил своему сыну Абилмамбету красное знамя, Абылаю же дал зеленое знамя». Далее он пишет, что обладателей пестрого знамени мало. Ханский титул Ханский титул прямо не передавался по наследству, а мог быть приобретен лишь в результате официального акта избрания и последующего провозглашения ханом на многолюдном құрылтай - собрании казахов путем торжественного обряда вознесения на белой кошме. После чего собравшиеся рвали одежду на новоиспеченном хане. По древней традиции наиболее легитимными среди законных претендентов на звание хана считались те чингизиды, которые принадлежали к төре не только по отцовской линии, но и по материнской. Так, нағыз төре - настоящий төре в отличие от лиц нечингизидского происхождения со стороны матери, обладали безусловным правом на ханский престол. Приобретение как ханского, так и султанского титулов представителями төре происходило только после достижения ими совершеннолетия, а значит, брачного возраста, который для мужчины наступал в 15, а для девушки в 16 лет. Казахские ханы и султаны доказывали свою привелигированность участвуя в военных действиях, в первую очередь в качестве предводителей разных по величине отрядов. Например, султан Садык Кенесарин был искусным полководцем и смелым воином. Во время осаждения города Шымкента генералом Черняевым он показал невиданную храбрость. Об этом написано в книге «Кенесары и Садык», выпущенной в царской России в 1888 году: «Когда султан Садык, идя впереди со знаменем, подвел своих джигитов на сто шагов, русские дали залп из трехсот ружей. Из джигитов, двигавшихся густою толпою, укрываясь друг за другом, первый ряд был распростерт на месте, задние же ряды, со страха, пали на землю. Из 10 000 человек ни один не поднял головы!.. Только султан Садык со знаменем в руке простоял с час в ста шагах от русской линии. Солдаты стреляли в него так ожесточенно, что полотно знамени было все продырявлено подобно ситу, целого места на нем не осталось! Но Бог сохранил султана Садыка невредимым. Через час Мулла-Алимкул послал людей, чтобы отозвать его». Генерал Черняев взял Шымкент только со второго раза. В первый раз он осаждал город десять дней и вынужден был отступить. И только спустя три месяца Черняев снова подошел к городу и взял его потому, что на этот раз в Шымкенте не было султана Садыка. Степная демократия Ханы не жили обособленно от народа. Даже поощряли развитие степной демократии. Увидеть хана не состовляло большого труда. Если простолюдин напрямую обращался к хану со словами: «Дат, тақсыр! - Прошу, выслушайте, господин!» - тот должен был выслушать его. Чингизиды, несмотря на свое высокое положение, будь это хан или же султан, придерживались всенародного правила, которое гласит: «Бас кеспек бар болса да, тіл кеспек жоқ - можно снести голову, но резать язык нельзя». И казахи часто пользовались своим правом голоса. Однажды, когда поэт Махамбет принародно высказал в стихах не очень-то лицеприятные слова хану Жангиру, где есть такие строки: Хан емессің лаңсың, Қарашұбар жылансың! Ты не хан, ты есть чума, Ты есть пестрая змея! Хан выслушал акына и не стал его трогать. Хотя по одному движению его руки тот мог лишиться головы. Этот случай показывает не столько смелость акына, сколько демократичность обычаев того времени, которые признавались и правителями. Демократичность төре распространялась и на женщин. Я.П. Гавердовский писал: «Женщины, не исключая ханских, поставляют себе еще за священный долг смотреть за скотом, мыть платье и нередко наравне с невольниками заниматься всеми домашними работами». Еще одной из сторон демократичности төре являлось то, что они, руководствуясь казахской народной мудростью «Теңін тапсаң тегін бер - дочь, встретившую достойного, выдай без калыма», выдавали своих дочерей за их возлюбленных. Одна из сестер хана Кенесары с первого взгляда влюбилась и сама изьявила желание стать женой батыра и поэта Мадели из сословия қожа. Это положение сохранялось и в том случае, если выбор девушки из төре падал на представителя қара сүйек - то есть если возлюбленный принадлежал к черной кости. Например, зятем хана Нуралы был батыр из рода байбакты Сырым Датулы. Воспитание детей Когда у чингизида рождался ребенок, это всегда воспринималось как большое событие. К его юрте спешили акыны, чтобы воспеть достоинство будущего төре. Сами чингизиды к воспитанию детей относились своеобразно. Они растили своих детей в выработанных веками традициях, которые назывались ханскими обычаями. Один из них был такой: пока ребенок не скажет первое слово, его держат в колыбели. Сохранилась такая история из детства ученого Шокана Уалиханова: однажды в дом султана Чингиса, когда младенец Шокан, накормленный грудью матери, спал, приехали гости. Им подали вяленую конину, а тут вдруг проснулся Шокан, протянул из колыбели ручонку и внятно произнес: «Ах, гости, не оставьте меня голодным. Дайте мне хоть немного мяса». Гости оторопели, но один из аксакалов вынул младенца из колыбели и дал ему кусок копченой конины. Мальчик съел мясо и потребовал еще, что было воспринято присутствующими как истинно ханский поступок. В свою очередь, бабушки и матери прививали любовь к культурным ценностям родного народа с раннего детства. Маленький Шокан вырос, слушая сказки и легенды, рассказанные матерью Зейнеп и любимой бабушкой Айганым, дочерью образованного человека своего времени – ходжи Саргалдака. Султаны часто приглашали к себе в ставку акынов и жырау - сказителей народных былин, что не проходило бесследно в сознании подрастающего поколения. Известно, что маленький Шокан, подражая отцу, записал казахские поэмы «Қозы Көрпеш - Баян сұлу» и «Ер Көкше». Таким образом, воспитывая в своих отпрысках чувство бережливого отношения к родной культуре, төре формировали в своих детях патриотическое отношение к родной земле. К мальчикам приставляли аталық - учителя воинским умениям. Аталық также исполнял обязанности телохранителя. Когда отца тринадцатилетнего Аблая, будущего хана трех жузов убили враги, мальчика спас аталык по имени Оразак. Чингизиды очень серьезно относились к получению знаний своими детями. Считалось, что человек, претендующий на власть, должен «Жеті жұрттың тілін білу - знать языки семи народов». Этот обычай соблюдался строго, так как любой чингизид в будущем видел своего сына владетелем ханского престола, государственным деятелем, то есть большим организатором. Шокан Валиханов, правнук хана Абылая, будущий великий ученый, обучился грамоте в четыре года, занимался восточными языками, усвоил арабскую и уйгурскую грамоту. Великолепно владел русским языком. В ханских семьях кроме приобретения светских знаний функционировала традиционная система воспитания. Маленьким төре внушалось, что будущий руководитель должен иметь твердый характер, так как они должны будут править людьми: «Хану полагается быть сильным и безжалостным». Для этого воспитывали детей не только словами, но и на деле. Народная память именно таким рисует маленького Шокана Уалиханова. Подстрекаемый дядей, одним из братьев отца - Шепе, мальчик частенько потешался над незнатными гостями отца. Пока гость сидел в юрте, Шокан растреноживал и прогонял его коня, прятал седло и камчу, а потом хохотал, глядя, как человек мечется в поисках по всему аулу. Смелости обучали тоже своеобразно. Одним из упражнений было такое: зарывали нож острием вверх и приказывали ребенку с разбега упасть на него грудью, но пока мальчик шел до определенного расстояния, нож заменяли кусочком ветки. Казахи всегда умели скакать во весь дух, стоя на седле, воевать пиками и пускать стрелы. При самом быстром беге стреляли и пробивали навылет брошенные вверх шапки. Всему этому учили с детства, и дети чингизидов не были исключением. А. Гейнс, побывавший в гостях у отца Шокана Уалиханова, пишет: «Семейство Чингиса предложило ехать на охоту с беркутами и ястребами. Я очень обрадовался и живо схватился за эту мысль. Кавалькада всадников и детей Чингиса отправилась в степь. На седлах сидели и пятилетние мальчики». На охоту с ловчими птицами и тазы - гончими псами юный төре выходил не один, а с полагающейся султанскому сыну свитой. На охоту выходили и дочери султанов. Традиция требовала воспитывать дочерей так, чтобы они могли постоять за себя и при необходимости воевать рядом с мужчинами. Известно, что мать Мустафы Шокая Бакты, потомка хана Батыя, будучи еще в семилетнем возрасте, несла знамя в боевом строю. Дети чингизидов рано принимали участие в государственных делах. Им нередко приходилось уже в подростковом возрасте служить аманатом - гарантом между соседними государствами. С Ералы, сыном хана Абилхаира, в Оренбурге находился его религиозный пір - наставник Мансур, так как духовные наставники были очень почитаемы чингизидами. Они сопутствовали им на протяжении всей жизни. Духовного наставника хана Абылая звали Калмухамметкожа, которого люди за аскетичность прозвали Жалаңаяқ Әздер. Культура Чингизиды способствовали сохранению культурных ценностей казахского народа. В Букеевском ханстве особое место занимала Оружейная комната, где было немало уникальных экспонатов - сабли, кольчуги, налокотники, другие воинские доспехи и многое другое, свидетельствовавшее о высоком умении казахских мастеров. Музыкальные произведения в обязательном порядке применялись в ханских обрядах. При выездах хана Абылая конные домбристы играли марш. Зачастую төре сами были носителями родной культуры. Внук хана Уали Болат Губайдуллаулы по прибытии в Санкт-Петербург в 1828 г., на собрании Сената, специально созванном по этому поводу, три дня подряд читал наизусть (рядом сидел переводчик) народное эпическое сказание «Қозы Көрпеш - Баян сұлу». Об удивительном событии стало известно царю Николаю, который тоже пожелал увидеть сказителя. Б. Губайдуллаулы показал свое искусство и царю. Домбристами-виртуозами были потомки хана Абилхаира - братья Мухит, Жокен и Ашу. Они садились в разные концы юрты и своей синхронной игрой производили на окружающих громадное впечатление. Выходцы из төре Из төре-чингизидов вышло немало ярких личностей, таких как: Абылай-хан, объединивший три жуза; Кенесары Касымулы - хан, предводитель десятилетней борьбы за независимость Казахстана; Шокан Уалиханов - великий ученый; Алихан Бокейхан - один из лидеров движения Алаш; Санжар Асфендияров - историк, автор книги «История Казахстана»; Шот-Аман Ыдырысулы Уалиханов - известный архитектор, один из авторов современного государственного герба Республики Казахстан и многие другие. Все вышеизложенное подтверждает правоту слов члена Императорской академии наук Иоанна Сиверса, побывавшего в Казахстане в конце XVIII века и написавшего: «Киргизы (казахи - Б.О.) относятся к свободнейшей на планете нации, и по естеству своему, в основе своей, добропорядочные люди, в ходу у них много здравых и разумных общественных законов». И надо признать, что в этом есть немалая заслуга чингизидов, которые веками развивали казахский национальный менеджмент, чьих потомков в Казахстане и поныне именуют төре. Автор: Бердалы ОСПАН | |
|
| |
| Всего комментариев: 11 | 1 2 » | ||||||||||
| |||||||||||
| 1-10 11-11 | |||||||||||
